БЕЛОЗЕРОВ: «Никому я свет не застил…» (К 130-летию поэта)
Родился я 7 ноября 1883 года в селе Ефимьеве Нижегородской губернии и уезда (ныне Богородский район Горьковской области) в бедной крестьянской семье. Там же окончил начальную земскую школу. В 1896 году умерла от чахотки мать. Отец – служащий – взял меня в Нижний Новгород, около года держал при себе «на побегушках», а в начале 1897 года сдал в качестве ученика в купеческий суконный магазин, при котором была большая портновская мастерская. Здесь, в грязной, прокопченной и душной от постоянной топки мастерской, я и обосновался. В 1899 году неожиданно умер и отец, оставив троих круглых сирот – меня и двоих малышей, братишку и сестренку. Так как у нас не было ни лошади, ни коровы – душевой земельный надел у нас отняли. Мы стали «бобылями». Малыши со старушкой-бабушкой мыкали сиротскую долю в деревне, – бабушка по летам батрачила, – а я, их «поилец и кормилец», дни и ночи гнул спину на портновском верстаке и бегал по магазинным делам за три рубля в месяц, полуголодный и плохо одетый...
При такой обстановке началась моя трудовая жизнь. Полюбив чтение книжек еще со школьной скамьи в деревне, при матери, я не мог отвыкнуть от него и в городе: покупал книжки на последний пятак и читал где-нибудь по углам каждую свободную минуту. Особенно любил читать по ночам в мастерской, когда рабочие уже спали и хозяина не было...
В 1901 году я познакомился в Нижнем Новгороде с высланными сюда студентами, вступил в подпольный марксистский кружок, стал регулярно заниматься самообразованием. Так я пришел к ясному осознанию необходимости политической борьбы за освобождение рабочего класса от эксплуатации капитала и от гнета полицейско-самодержавного абсолютизма.
В 1902 году начал писать стихи. В 1903 году встретился с начинающими поэтами Николаем Новиковым, Петром Клоковым и Алексеем Сусловым. Все мы, одни раньше, другие позже, обращались к М. Горькому за советами по поводу своих стихов. Его внимание и поддержка окрылили нас, мы сговорились выпустить товарищеский сборник стихов. Но весной 1904 года меня арестовали и посадили в одиночную тюремную башню. Продержали до поздней осени, а весной 1905 года снова арестовали. Всё же в начале 1905 года мы успели выпустить этот первый сборник стихов нижегородских поэтов-рабочих, назвав его «Весенний шум».
А потом началась первая русская революция, которая увлекла меня с головой в политическую и профсоюзную работу. Хотя в ту пору я находился под надзором полиции, я, не стесняясь, выступал на разных рабочих собраниях и открыто вел агитацию и пропаганду против самодержавия. Бывал на городских и сормовских заводах. В 1906 году организовал и редактировал профсоюзный журнал «Вестник приказчика» и «Вести приказчика», который трижды был оштрафован и закрываем губернатором. В начале 1907 года меня арестовали в третий раз...
Тяжелые условия жизни, труд, борьба, тюрьма, мечты о свободе стали основными темами моих стихов и статей. Изредка писал я и стихи лирические, но личная жизнь как-то растворялась в общей трудовой рабочей и общественной жизни. Потому-то мое поэтическое творчество с самого начала и оказалось пронизано духом гражданственности.
Надеяться в жизни было не на кого – я был предоставлен сам себе, собственным силам. Чем я жил – это отражено в раннем моем стихотворении «За станком»:
Говорил мне при жизни отец:
«Сын мой, счастью ты сам будь кузнец.
Счастье в горне труда!»
Так стучи же, мой молот, сильней,
Пусть грозит этот хаос огней –
Небольшая беда!
Этот молот да я – мы вдвоем
Людям счастье, свободу скуем...
Последние две строки цензурой были вычеркнуты. Также была вычеркнута в сборнике «Весенний шум» целиком последняя строфа в стихотворении «В темную ночь»...
Преобладало в моих стихах бодрое, боевое настроение. Оно не покидало меня и в тяжелые времена. В тюремной одиночке я писал, обращаясь к товарищам по заключению:
Ржавые цепи ничуть не страшны –
Им не сломить силы нашей.
Все эти пытки нам, право, смешны
Так же, как оклики стражей.
Пойте же, братья, не мучьте ума!
Бодрость – печали достойней.
Родина наша ведь тоже... тюрьма,
Только немного просторней!..
Выпустив в 1906 году сборник «Песни борьбы и свободы», я предпослал ему следующие строки, отчасти раскрывающие характер моей поэзии:
Песни мои, золотые мечты,
Бури надломленной крылья!
Создал я вас в дни ночной темноты,
В дни рокового насилья...
Вас не венчал я гирляндою роз,
Не вдохновлял и молитвой:
Вы создалися из злобы и слез,
Вызваны тяжкою битвой...
Вера в конечную победу рабочего класса, вера в светлое будущее социализма никогда не покидала меня – в этом был идейный источник, питавший мою поэзию и мою жизнь. Без этой веры и без поддержки ленинской партии большевиков я не перенес бы, пожалуй, дьявольских тисков голода, холода, нищеты и бесправия.
Мотивы борьбы и веры в победу прошли через все мои поэтические книжки: «Песни борьбы и свободы» (1906 г.), «Стихотворения лирические» (1910 г.), «Воскресшие песни» (1918 г.) и «Мятежные вихри» (1928 г.). Я считал своими читателями только трудящихся, а свою поэзию по содержанию и по форме – пролетарской. И печатался я в дооктябрьский период, главным образом, в газетах, журналах и сборниках социал-демократического направления, партийных, пролетарских, как, например, «Утро», «Отклики», «Вестник» и «Вести приказчика», «Приволжское крестьянство», «Рабочая газета», «Правда», «Молот», «Буревестник», «Вперед», «Донская речь», «Молодые порывы», «Избранные произведения русской поэзии», «Просвещение», «Наше дело» и других или в строго прогрессивных изданиях, как «Нижегородский листок», «Судоходец», «Нижегородская мысль», «Народная газета», «Курьер», «Защитникам родины», «Нижегородский альманах», «Новый колос», «Революционная пчела» и проч. В «большую» буржуазную печать – в газеты и толстые ежемесячники – я никогда не обращался со своими стихами, ибо эти издания были не для трудящихся, не для пролетариев.
В пору дореволюционную, кроме стихов, мною было написано несколько очерков и рассказов, – некоторые из них напечатаны. Кое-что я переводил (с украинского). Как журналист, я выступал на близкие мне темы рабочей жизни, профессионального и революционного движения.
Великую Октябрьскую социалистическую революцию я встретил такими строфами:
Сброшена бурей корона,
Взяты народом дворцы.
Вечная слава, борцы,
Вам, разрушителям трона!..
Ныне великим мессией, –
Пусть удивляется свет, –
Братский Рабочий Совет
Правит свободной Россией!
Явью горит для народа
Вольная дерзких мечта:
Радость, Любовь, Красота,
Равенство, Братство, Свобода!
Годы Великой Октябрьской революции, советский период оказались для меня весьма плодотворными, хотя я в несколько ином, чем прежде, плане. За это время, помимо стихов, мною написано несколько брошюр и книг на темы истории революционного движения в Нижнем Новгороде и Нижегородской губернии и много статей на историко-литературные, фольклорные, краеведческие темы.
В пооктябрьский период, с первых его лет, я печатался во многих местных (нижегородских, горьковских), иногородних и столичных газетах и журналах. Значительные циклы моих стихов нашли место, кроме того, в сборнике пролетарских поэтов «Под знамя Правды» и в трехтомной антологии «Пролетарские поэты». Мне очень лестно, что и в этой антологии и в ленинградском журнале «Резец» меня назвали «правдистом» и одним из пионеров пролетарской поэзии...
1947
Александр Андреевич Белозеров умер 20 мая 1954 года. Немногим ранее, 3 марта 1954-го, в городе Горьком было отмечено 50-летие его творческой и общественной деятельности. Александр Андреевич договорился об издании сборника, но подготовить его не успел…
Последняя книга А.А. Белозерова «Годы мятежные» вышла в 1960 году. Кроме стихов она содержит воспоминания и краеведческие статьи.
В настоящей публикации представлены стихотворения из разных сборников поэта.
СТИХОТВОРЕНИЯ
Из песен труда
I
Стук машин, ударов грохот,
Визг пилы, приводов хохот
И станков немолчный ропот,
Пламя буйное огня…
Под напев безумно-грозный
Раздается звук тревожный –
Скалит зубы шестерня…
И колеса под напором
Все кружатся стройным хором
И сверкают перед взором
Бледно-радужной звездой…
От восхода до захода
Краны бродят средь завода
Плавно-мерной чередой…
Плач и стон – хаоса звуки –
Заглушают вопль и муки…
Тут и там мелькают руки
Темно-призрачных теней…
Это в вечно страшном чуде
Пробегают гномы-люди
Между тысячей смертей…
Прочь с дороги! – вал заставит,
Иль проглотит, иль раздавит,
Праха, пепла не оставит –
Похоронит навсегда…
Как в бреду, в волшебной сказке
Все слилось в безумной пляске
Царство грозное труда.
1906
II
Под шум стоголосый и грохот завода
Мы – вестники бури, железа – рабы,
С утра и до ночи с мечтою: «Свобода» –
Ковали оружье борьбы…
Заботы о хлебе, страданья и муки
Тонули в надеждах о счастье детей;
И, грозно подняв наши черные руки,
Дробили мы звенья цепей…
И с каждым победно звучащим ударом
О черный гигантский упругий станок
Пылали сердца наши мести пожаром, –
Острей становился клинок…
И светлые думы в душе нашей зрели:
Мы жаждали света, горели борьбой,
И твердо к намеченной двигались цели, –
Рядами спешили на бой…
Кипела борьба. Продолжалась свобода;
Привет ей! Заря ее блещет огнем.
Под шум стоголосый и грохот завода
Мы новую жизнь вам куем!
1905
В светлый день
Ночь. Тюрьма. «Христос Воскрес!»
Слышен благовест далекий…
Сквозь решетку луч с небес
Прянул в склеп мой одинокий…
Жутко… Грустно… Пляшут тени:
Утро борется со тьмой…
Рой кошмарных сновидений
Грозно виснет над тюрьмой…
– Где же братья? Здесь – враги…
В дверь впился замок сурово.
Тихо… Только часового
Слышны мерные шаги…
«Света, крылья мне, свободы», –
Сердце трепетно стучит.
Крепки каменные своды:
Мрак, неволя… – все молчит….
Там весна: поля и лес
В нежных красках зеленеют.
Я скажу: «Христос Воскрес!» –
Звуки тотчас онемеют…
Тише… Тише… Полог тьмы
Вновь окутал с прежней силой,
И от мрачных стен тюрьмы
Веет холодом, могилой…
Волга
Воздух чист и небо ясно,
Даль близка и далека.
Точно лентою атласной
Вьется полная река.
То сверкая бирюзою,
То как в жемчуг убрана,
Вслед за пенистой волною
Шумно катится волна.
Налетит на берег черный –
Разобьется, зашипит,
И опять – под ветер горный,
К стрежню ярому бежит.
В штиль – играючи заманит,
Вдаль, лаская, зазовет,
Но как шторм седой настанет –
Диким зверем заревет!
Не устанет, не смирится;
То игрива, то строга –
День и ночь вперед стремится,
Грозно плещет в берега.
1908
Pro domo sua
Такой в роду обычай древний, –
Я рос веселым бобылем,
Где бабка Марфа по деревне
Бродила, горбясь костылем.
Но мне деревня – узкий ворот,
И гладь сухих полей тесна.
Люблю тебя, гремящий город,
Где ширь – фабричная весна!
Где сталекаменные глыбы –
Лишь тесто творческим рукам,
И трубы – смерчевые вздыбы –
Гроза пугливым облакам.
Вот оттого и звон гудковый
Я не сменяю на свирель,
Что город пламенно-суровый
Поэту в жизни – колыбель.
Сюда и труд, и мозг принесен,
И в дань борьбе не жаль отдать
Неоценимых двадцать весен,
Чтоб лик Свободы увидать.
Но через город огневая
Свобода край мой озарит,
И братьям любо, что, играя,
Моя в ней искорка горит!
Песнь революции
Вот она, песнь Революции,
Пламенный музыки звон!
Сжатые толпами улицы
Плещутся морем знамен.
Слушайте песню мятежную:
Кончена гнета страда, –
Создали волю безбрежную
В огненном вихре труда!
Слушайте вы без истерики –
Лондон, Париж и Берлин,
Янки заморской Америки –
Кончен мучительный сплин –
Встала Россия, – разгадана,
Мчится, как бешеный конь!
Будет, нанюхались ладана,
Вихрем вздыбилась – огонь!
Встаньте и вы, зарубежные
Братья и сестры труда:
Годы настали мятежные,
Славной борьбы череда!
1918
Новая Русь
Ив. Касаткину
I
Гей вы, степи без границы,
Реки, горы да леса!
Парни, девки, молодицы –
Руси девственной краса!
Все с душою вольной птахи,
Сами – птицы и кроты,
Кумачовые рубахи,
Самотканые порты!
Вьются кудри залихватски,
Пояс – шелковый кистень.
Шапка набок, по-казацки –
Удаль вольных деревень.
А пришла пора – страдою
Выйдут в поле и на луг:
Запоет коса стрелою,
Закряхтит железный плуг.
Нет, не все еще изжито, –
Много песен огневых
И в кошнице много жита
Для засевов яровых!
II
Ой ты, Русь, хмельная брага,
Многолика и степна;
Безудержная ватага,
Силы кряжистой копна!
И чтоб ты да не посмела
Во весь рост привстать?
Чтобы ты да не сумела
Ворога прогнать?!..
Ой, не верю, Русь, не верю,
Что ты вновь уснешь, –
Темной ночью люту-зверю
Приготовишь нож!
В зорях алых и багряных
Подойдет черед,
И восстанет в терпких ранах
Кряжистый народ.
От полей дорог кровавых
И из дальних мест
Он на мускулах корявых
Понесет свой крест!
III
На путях твоих кровавых
Жадные, скорбя,
Много ворогов лукавых
Смотрят на тебя.
Пусть твои ланиты худы,
Но уж спеет рожь,
И своих колосьев груды,
Русь, ты соберешь!
Пусть пока на сердце камень,
Пусть ты на одре,
Душу жжет кровавый пламень,
Пусть ты на костре, –
Но для юных поколений,
Но для новых смен
След твоих самосожжений
Будь благословлен!
Россия
Сергею Есенину
Затерялся месяц на ущербе,
Заскрипел плетень,
И прижались робко к белой вербе
Избы деревень.
Залегли поёмные просторы
Вдоль и поперек;
Обойти твои холмы и горы –
Краток жизни срок.
Но висят тяжелые туманы,
И пути – в дыму…
Я ль твои несчастья, боли, раны –
Я ли не пойму?..
Через тот ли ядный дым горючий,
О, родная Русь,
Я к тебе сквозь терний, шип колючий,
Кровью сердца рвусь!
Знаю, чашу скорби не измерю,
Не уйму тоски,
Но в твою звезду, Россия, верю –
В новые ростки!
1919
Белый камень
Примолкли гулы боевой тревоги,
И гарь чадит на выжженных полях,
И памятью о бывших здесь боях
Остался холмик с камнем у дороги.
Тут девушки заботливой рука,
Что честно Родине трудом служила,
На белый камень чутко положила
Три стебелька бессмертника-цветка.
Молчит земля проселочной глуши,
Но посмотри на этот белый камень:
Как жизнь, он источает жаркий пламень
Большого сердца, огненной души!
Боец в жестоком, яростном бою
Остановил здесь вражье наступленье.
Он отстоял рубеж – твое селенье,
Отдав за это молодость свою.
Перед врагом оружья не сложив,
Горя к отчизне пламенной любовью,
Он бился за нее последней кровью
И отдал жизнь, чтоб ты остался жив!
Так яростью зажгись неукротимой,
Отмстить врагу над прахом поклянись
И подвигом отважным помяни
Героя Родины любимой!
18 ноября 1942
Торжество
Весна и ласкает и дразнит
Цветеньем, дыханьем тепла.
Победа торжественный праздник
В сердцах и во взорах зажгла.
Советской державы изведав
Могучую силу в войне,
Разбитый враг сдался.
Победа,
Как солнце, сверкает в стране!
Поднимем же полные чаши
За наш богатырский народ,
За Красную Армию нашу,
За наш героический флот!
Они огнекрылою славой
Покрыли себя в борьбе…
Родная моя держава,
Весь мир рукоплещет тебе!
8 – 9 мая 1945
* * *
Я на выдумки не мастер,
Что на сердце – то скажу:
Никому я свет не застил,
Потому что сам до страсти
Светом правды дорожу!
1948