Российские и международные новости

Выясняется, что для наших либералов высшей ценностью являются не права и свободы каждого человека вообще, а права правильных людей, из числа которых «овощи, любящие Путина», заведомо исключены.

Почти каждый день появляются новые информационные поводы, побуждающие укорять нашу малочисленную, но твердую в вере секту либералов в намеренной слепоте и лицемерии. Может быть, ее из-за этой малочисленности и невлиятельности не следовало бы и бранить, но главная проблема русского либерализма не в том, что он в каком-то страшном сне может получить реальную власть, а в том, что он служит прививкой против ценностей права и свободы.

Главный его вред состоит в похищении имени и терминов, с этим именем связанных, таких как «права», «достоинство», «свобода». Русский либерализм – это подделка, фейк, которая создает впечатление, что «слышал я вашего Шаляпина», контрафакт, отвратительный вкус которого должен привить отвращение к продукту, имитирующему его. Увы, в наше время трудно говорить о правах, достоинстве и свободе, потому что этот словарь похищен людьми, которые не могут предложить народам ничего, кроме бедствий.

В основание классического либерализма заложена идея о том, что люди обладают неотъемлемыми правами и достоинством, а государство существует для того, чтобы их защищать, а свои законные полномочия оно черпает в согласии управляемых.

Хотя теоретически наши либералы с этим горячо согласны, на практике они это отвергают. Достаточно поставить вопрос – обладают ли правами и свободами, а также личным достоинством люди, которых отечественные либералы не признают своими и убеждения которых они не разделяют?

Являются ли высшей ценностью права и достоинство таких людей, как «ватники», «колорады», «быдло», «совки», «уралвагонзавод», «не граждане, а овощи, которые любят Путина»? Если законные полномочия правительств черпаются в согласии управляемых, то имеют ли жители Крыма или Донбасса право самим решать, под чьей властью они хотят (а под чьей категорически не хотят) находиться?

Ну, в самом деле, если жители Киева, не желая долее находиться под скипетром Москвы, имеют право из-под этого скипетра выйти (что они и сделали в 1991 году), то обладают ли аналогичным правом – выйти из-под скипетра Киева – жители областей, которые более не желают под ним находиться? Или хотя бы строить свои отношения с Киевом в рамках одного государства на своих, а не на его условиях?

Могут ли пользоваться свободой СМИ те каналы информации, позицию которых либералы не поддерживают, например, та же Russia Today?

При попытке поставить эти вопросы выясняется, что ответ на них однозначен – нет, нет и нет. Высшей ценностью являются не права и свободы каждого человека вообще, а права правильных людей, из числа которых «овощи, любящие Путина», заведомо исключены. Из-за этого деления на «право имеющих» и на «быдло» наших либералов часто обвиняют в фашизме. Это не точно.

Хотя иногда из этого лагеря доносятся вполне себе расистские высказывания, в целом отрицание прав основано не на происхождении, а на неправильной (в глазах либерала) политической позиции. Теоретически можно покинуть лагерь «совкового быдла» и присоединиться к «силам свободы и достоинства».

Но эта система воззрений – как бы к ней ни относиться – не является классическим либерализмом. Классический либерализм говорит о правах всех людей, а не только людей правильных предпочтений.

В чем причина такого искажения? В западничестве наших либералов – таком, что у нас слова «либерал» и «западник» воспринимаются как синонимы. Но это совершенно не синонимы.

Причина путаницы понятна: страны Западной Европы и США в высокой степени осуществили у себя либеральные идеалы. Политические лидеры США утверждают, что цель их внешней политики – продвижение этих идеалов по всему миру. Наши либералы верят, что лучший способ утвердить идеалы свободы и достоинства – это оказывать всемерную поддержку внешнеполитическим усилиям США.

Это ошибка. Из того, что страна (внутри себя) является (на данный момент) либеральной демократией, никак не следует, что она будет проводить внешнюю политику, направленную на обеспечение прав и свобод чужих граждан.

В области внешней политики державы руководствуются своими интересами, а не возвышенными принципами. Если бы США полагали высшей ценностью права и свободы иностранных граждан, они бы просто не смогли эффективно обеспечивать свои национальные интересы.

США никогда не имели и не имеют никаких проблем с поддержкой сколь угодно свирепых диктаторов, пришедших к власти сколь угодно недемократическим путем, практикующих сколь угодно жестокие нарушения прав человека, если они находили такую поддержку сообразной их интересам. Это не проявление какой-то особой аморальности – так поступают все державы.

Внутри себя США могут обеспечивать права и свободы своих граждан. Но вы-то не внутри. Вы снаружи – там же, где латиноамериканцы, иракцы, ливийцы, украинцы и прочие бедолаги, не входящие в Элизиум.

Это естественно. Свободный мир стоит на конкуренции, а не на патернализме. Собственно, все устройство либеральной демократии исходит из той данности, что люди обычно преследуют свои личные или групповые интересы, и предназначено оно для того, чтобы эти интересы согласовывать.

Либеральные демократии ведут себя вовне отнюдь не согласно принципам патернализма (сильные обязаны заботиться о слабых), а согласно принципам свободной конкуренции (никто никому ничего не должен, все свободны заботиться о своих интересах). Если вы настолько безрассудны, что думаете, будто о ваших интересах позаботится кто-то другой – это целиком и полностью ваша проблема. Если вы даете использовать себя в чужих интересах – вы обязательно будете использованы.
Довольно загадочно, что у нас люди, ненавидящие государственный патернализм и презирающие тех, кто на него надеется (со стороны своего государства), в то же время верят в благодетельный патернализм со стороны чужого государства и уповают на него.

Если принимать (и находить неизбежным), что внутри государства должна существовать конкуренция между корпорациями, политическими группами, частными лицами, странно верить, что при переходе на международный уровень она вдруг исчезает и сменяется бескорыстным желанием позаботиться о чужом благополучии.

Человек, заинтересованный в правах и свободах своих сограждан, не будет ожидать обеспечения этих прав от иностранцев – это было бы глупо. Державы не заинтересованы в правах чужаков. Демократия требует суверенитета. В самом деле, если страной управляют из-за границы, это значит, что страной абсолютно точно управляют не ее граждане.

Поэтому классический либерализм несовместим с патерналистской верой в благодетельный Запад, который только и думает о том, как подтянуть остальное человечество до своих стандартов. Надо выбирать что-то одно.