Митинг против коррупции в стране

Грузится. Серый квадрат с крутящимся кружочком.

https://www.change.org/p/%D0%B...m=copylink

Богородские дорожные сплетни
я знаю, что традиционно мой вопрос останется без ответа
но вдруг
фура на круг до МСК стоит минимум 30,000р
растояние максимум 900км, тариф 1,5р км.
а теперь вопрос-
на уя бастовать удорожание на круг 1305рубликов
их всегда перекладывают на заказчика
фура весит 20тонн, удорожание меньше рубля на килограмм
к чему кипешь?
ты за кого? за дороги хорошие, которые разбиваются фурами возящими и по 40,000тонн
или тебе просто вброс сделать?

Тогда взлетят цены за вывоз ТБО

Неужели Дёмушкин с кураторами из ЧК рассорился? Или в самой ЧК теперь тренд такой?
Надо же, так и шпарит правду-матку, как путный. Заслушаешься.

Продолжаем читать классику...







В славном городе Мямлине жил-был человечек Микешка, жил не умеючи, в грязи, в нищете и захудании; вокруг него мерзостей потоки текут, измывается над ним всякая нечистая сила, а он, бездельник, находясь в состоянии упрямой нерешительности, не чешется, не моется, диким волосом обрастает и жалуется ко господу:

– Господи, господи! И до чего же я скверно живу, до чего грязно! Даже свиньи – и те надо мной смеются. Забыл ты меня, господи!

Нажалуется, наплачется досыта, ляжет спать и – мечтает:

«Хоть бы нечистая сила маленькую какую-нибудь реформишку дала мне смиренства и убожества моего ради! Помыться бы мне, почиститься…»

А нечистая сила еще больше издевается над ним, исполнение всех естественных законов отложила впредь до прихода «лучших времен» и ежедневно действует по Микешке краткими циркулярами в таком роде:

«Молчать! А виновные в нарушении сего циркуляра подвергаются административному искоренению даже до седьмого колена».

Или:

«Предписывается искренно любить начальство. А виновные в неисполнении сего подвергаются…»

Читает Микешка циркуляры, – озирается, видит: в Мямлине – молчат, в Дремове – начальство любят, в Воргороде – жители друг у друга лапти воруют.

Стонет Микешка:

– Господи! Какая это жизнь? Хоть бы что-нибудь случилось…

И вдруг – солдат пришел.

Известно, что солдат ничего не боится, – разогнал он нечистую силу, запихал он ее в темные погреба, в глубокие колодцы, загнал в проруби речные, сунул руку за пазуху себе, – вытащил миллион рублей и – солдату ничего не жалко! – дает Микешке:

– На, получи, убогой. Сходи в баню, вымойся, приберись, будь человеком, – пора!

Дал солдат миллион и ушел восвояси, будто его и не было!

Прошу не забыть, что это – сказка.

Остался Микешка с миллионом в руках, – чего ему делать? От всякого дела был он издавна циркулярами отучен, только одно умел – жаловаться. Однако пошел на базар в красный ряд, купил себе кумачу на рубаху да, кстати, и на штаны, одел новую одежду на грязную кожу, шлендает по улицам день и ночь, будни и праздники, фордыбачит, хвастается, – шапка набекрень, мозги – тоже.

– Я-ста, – говорит, – давно эдак-то мог, да не хотелось. Мы-ста, мямлинцы, народ большой, нам нечистая сила не страшнее блох. Захотелось, и – кончено.

Гулял Микешка неделю, гулял месяц, перепел все песни, какие знал, и «Вечную память», и «Со святыми упокой», – надоел ему праздник, а работать – неохота. И скучно стало с непривычки: всё как-то не так, всё не то, околоточных – нет, начальство – не настоящее, из соседей набрано, трепетать не перед кем – нехорошо, необычно.

Ворчит Микешка:

– Раньше, при нечистой силе, порядку больше было. И улицы вовремя чистили, и на каждом перекрестке законный городовой стоял. Бывало – идешь куда-нибудь, едешь, а он приказывает: держи направо! А теперь – куда хошь иди, никто ничего не скажет. Эдак-то на самый край прийти можно… Вон, уж некоторые дошли…

И всё скушнее Микешке, всё тошнее. Глядит на миллион, а сам сердится:

– Что мне миллион? Другие больше имеют! Кабы мне сразу миллиард дали, ну, тогда еще… А то – миллион! Хе! Чего я с ним, с миллионом, исдедаю? Теперь даже курица орлом ходит, потому – ей, курице, шестнадцать рублей цена! А у меня всего-на-все миллион… Тут обрадовался Микешка, что нашлась причина для привычных жалоб, – ходит по грязным улицам, орет:

– Давайте мне миллиард! Не могу я ничего! Какая это жизнь? Улицы не чищены, полиции – нет, везде беспорядок! Давайте мне миллиард, а то – жить не хочу!

Вылез из-под земли старый крот и говорит Микешке:

– Дурачок, чего орешь? У кого просишь? Ведь у себя просишь!

А Микешка – свое:

– Миллиард надобно мне! Улицы не чищены, спички – дороги, порядку нет…

Сказка не кончена, но дальше – нецензурно.

И еще... в свете привлечения к митингам молодежи...





Политику он не любил, морщился, вспоминая о ней, как о безобразии, которое мешает людям жить, портит им мозг, отталкивает от настоящего дела. Но одна из его родственниц постоянно сидела в тюрьмах, – он говорил о ней с гордостью, уважением и любовью, и каждый арест, о котором он слышал, искренно огорчал его.
– Губят людей. Лучшее на земле раздражают и злят – юношество! Ах, скоты!

1910

"Скоты" – это навальные... Сказано, как видите, давно и точно...

Viktor IX написал:

"Скоты" – это навальные... Сказано, как видите, давно и точно...

Viktor IX, а Ваше мнение каково?

Я тоже не люблю крайностей, но люблю цельность. Ваша позиция понятна, она очень в духе православных традиций, вроде "ненавидь грех, но люби грешника", я же не настолько продвинут, поэтому раздвоенность литературных героев русской классики всегда меня напрягала: мало того что они кажутся гипертрофированными до надуманности, так ещё и не несут в себе ничего конструктивного.

Ну не такой уж я монстр, не преувеличивайте.
Вернёмся лучше к нашим баранам, что ли. Боюсь вас спрашивать, но если вы одинаково не приемлете и путиных, и навальных (если я правильно понял), то где же решение задачи? Тема про коррупцию, но оффтопиком этот вопрос не будет, по-моему, потому что даже оставаясь в рамках борьбы с коррупцией, на любых политиков можно нарыть достаточно для пожизненного заключения (хотя, на мой взгляд, сведение всех проблем к коррупции является злонамеренным упрощением). Кто виноват мы как бы разобрались, а что делать?