Согласно статьи 18 Закона «О реабилитации жертв политических репрессий» списки реабилитированных должны периодически публиковаться органами печати, но список реабилитированных участников Богородского восстания 1918 года опубликован не был и я обратился в прокуратуру Нижегородской области с требованием его публикации.
Прокуратура разместила данный список на своем сайте, что было незаконно, поскольку сайт прокуратуры «органом печати» не является.
В связи с этим в прокуратуру было направлено новое обращение с требованием организовать публикацию списка реабилитированных участников Богородского восстания в областных и районном органах печати, учрежденных Правительством Нижегородской области, а именно, в «Нижегородской правде», «Нижегородских новостях» и «Богородской газете».
10 февраля 2020 года список реабилитированных участников восстания опубликован в «Нижегородской правде» https://pravda-nn.ru/news/v-ni...918-godu/.
Новость добавил: Игорь Степанов
Газета «Нижегородская коммуна», 3 декабря 1918 г, №25
Газета «Нижегородская коммуна», 4 декабря 1918 г., №26
Газета «Нижегородская коммуна», 7 декабря 1918 г, №29
В постановлении он находит следующие этапы погрома:
1) Захват телефонного сообщения
2) Поджог дома Рязанова
3) Убийство Сушникова и избиение Кудашевича
4) Убийство Юргенса
5) Убийство Бренциса и Шарова
6) Нападение на дом Толстикова
7) Убийство Кашина
Кем все эти преступления совершены, следственная власть не выяснила, а если и открыты виновники, то они успели скрыться. Положение неважное. Член следственной комиссии Русинов даже привлечён к суду Трибунала, он подписывал показания своего брата и сам за него расписывался. Таково по словам защитника, объяснения того, что на скамье подсудимых не те, кому следовало бы быть. В следующей части своей речи товарищ Сибиряков перешёл ко второй половине настоящего дела – это захват власти во время контрреволюционного выступления «Новым Советом».
Подсудимые по степени виновности обвинителем разделены так:
В 1 группу, для которой он требует применения смертной казни входят: Капралов Григорий, председатель «Нового Совета», Сурков и скрывающийся Балакин, Галин, Шоричев, Сургутов, Головастиков и Кукин.
Во 2 группу им отнесены: Александров Николай Михайлович, Галибин Иван Николаевич, Ермаков Николай Никандрович, Конаков Алексей Степанович, Лосев Василий Алексеевич, Страхов Иван Васильевич, Тюлин Фёдор Иванович, Царёв – Терешин Сергей, Чумаков Фёдор Константинович, Коканов – Кабытов (скрылся), Щебетов Иван Иванович (растр.), Лосев Алексей (скрылся), Власов Николай Иванович, Санькин Николай Михайлович, Краев и Балуев. Для них обвинитель настаивает на тюремном заключении от 15 до 20 лет.
В 3 группу входят: Кутянин Иван Александрович, Кушлин Андрей Васильевич, Чистяков Александр Степанович, Калякин Иван Александрович, Лосев Павел Васильевич и Суханов. Им тюрьма от 5 до 10 лет
4 группа, для которой обвинитель не нашёл указать меры наказания, предоставив это на усмотрение Трибунала. В неё входят Стешов Иван Васильевич, Лукин Сергей Владимирович и Груничев. В первую группу вошли члены так называемого «Нового Совета», захватившие после восстания власть в селе Богородском и пицца явно принимавшие участие в убийствах. После речи обвиняемого, слово было предоставлено защитнику большинства обвиняемых, товарищу Сибирякову. «Граждане судьи» - начал он. Великая Российская революция, начавшееся почти бескровно в феврале 1917 года, в дальнейшем своём развитии и углублении имела не мало кровавых дней. Помимо того, что лучшие сыны Республики Российской проливали свою кровь на всевозможных фронтах мировой войны, они гибли так же в огромном количестве и на фронтах внутренних. Июльские и октябрьские дни 1917 года, ценою моря пролетарской крови, вырвавшие власть из рук буржуазии, отнюдь не приостановили дальнейших кровавых вспышек, которые и до настоящего времени наблюдаются во всех концах нашей страны, охваченной пожаром революции. Буржуазия и элементы к ней примыкающие, недавние союзники пролетариата и борьбы с царизмом, теперь смертельно напуганы призраком Социалистической революции, открыто идут против пролетарских масс и стремятся использовать всякий удобный случай в целях удушения революции. Безработица, острый продовольственный кризис, неопытность молодой рабочее – крестьянской власти на местах и отсталость большинства населения, как нельзя более благоприятствует организации контрреволюционных выступлений и выступления эти кровавой полосой прошли по всей Советской России, не миновав и нашего края. Богородский мятеж, послуживший причиной настоящего судебного процесса, является, бесспорно, одной из тех контрреволюционных вспышек, о которых я только что упомянул. Захватчиками власти считаются лица никакого права, не имеющие и силой устраняющие тех, кто был до них у власти. Избранные за месяц до погрома, но недопущенные к отправлению своих обязанностей Капралов и Сурков не только не стремились силой осуществить свои права, но даже не протестовали и кроме обычных партийно-политических споров, никакой агитации против коммунистов не вели. Узнав о погроме и об опасности, угрожающей Толстикову и бывшим с ним Капралов с риском для себя спас семью Толстикова, его самого и служащих милиции, спрятав их у себя дома. Только после совещания с Толстиковым, который в присутствии свидетелей П. Капралов, сказал моим подзащитным: «Ну, наши разбиты и разбежались…. Теперь необходимо взять вам….» они решили использовать своё право членов президиума и объявили себя властью не в целях сохранить её на будущее, а лишь в целях восстановить порядок, как это и удостоверили многие свидетели. Помимо свидетельских показаний на этот счёт в истинной цели захвата власти можно убедиться, прочтя воззвание к населению, которое издали члены «нового президиума Совета» и которое было их первым шагом. В этом воззвании упоминалось о назначении начальником охраны бывшего прапорщика Емельянова, и о созыве собрания Совета на вечер того же дня. Хорошо ли, плохо ли был выбор начальника охраны, но избрать его было необходимо, подходящих людей не было, а Емельянов, бывший офицер, сам предложил свои услуги и высказал в личной беседе симпатичные взгляды. Как я не старался установить на судебном следствии причастность «Нового Совета» к распоряжениям и приказаниям начальника охраны Емельянова, мне этого достичь не удалось. Из данных предварительного и судебного следствия, ясно вытекает, что за человека, умудрённого воинским опытом и предоставили ему самому организовывать охрану, не дав ни каких инструкций. И Емельянов действовал самостоятельно, на свой страх и риск, отдавая приказы и распоряжения. Емельянов организовал отряд в 25 – 40 человек и выслал его навстречу павловцам, он отдал приказ перевести куда–то пулемёт, он же (хотя это и не установлено точно) давал приказание рыть окопы. Возможно, что по распоряжению же Емельянова был произведён и ряд обысков и арестов, и если эти действия были неправильными, то правосудие должно быть удовлетворено, так как Емельянов расстрелян. Приказ станции междугороднего телефона о недопущении частных разговоров, как это выяснилось, был дан отнюдь не в целях прекращения информации Советских центров, а лишь для того, что бы станцию эту очистить от толпы, которая ещё в начале погрома произвела захват телефонной станции и в целях недопущения распространения погромного движения на соседние местности. Информация центров велась самими членами ново президиума и особенно председателем Капраловым. Днём Капралов звонил в Нижний, сообщая о беспорядках, но не указывая точно число жертв, так как сам не имел точных сведений, но передавая, что по слухам убиты Юргенс, Кашин и возможно, что ещё кто-то. В Ворсму им было сообщено вечером, что уже всё спокойно, позже он сказал, что есть трое убитых. Тоже им было сообщено и в Нижний. Во время разговора второго разговора с Ворсмой, Капралов даже передавал трубку присутствующему в Совете комиссару продовольствия, коммунисту Венецкому, который и вёл переговоры с Ворсмой. Просьба, сообщённая в Нижний, чтобы не присылать карательный отряд, была вызвана желанием предотвратить возможность кровавых столкновений, так как масса оружия была разобрана подонками общества. Охрана здания «старого Совета», поставленная по приказанию Капралова, была вызвана тем, что толпа начала было громить библиотеку и прочие имущество Совета, и это распоряжение Капралова не только не является преступным, он его можно поставить ему в заслугу. Взлом стола председателя старого Совета и изъятие печати Революционного комитета сделано не сразу, а лишь после того, как на просьбу дать ключи от столов, свидетель Парамонов, служащий старого Совета, заявил Капралову, Суркову и Балакину, что ключей достать нельзя, так как председатель Кашин и казначей Сушников – убиты. Если бы Капралов и Суриков чувствовали за собою какую-либо вину, то они свободно могли скрыться, так как отряд пришёл лишь в субботу, а арестованы они были в воскресенье вечером. Захват власти, подобный выше сданному, имел место в Нижнем Новгороде в июле 1917 года, когда для отправления солдат 62 полка на фронт были вызваны юнкера, которых, однако, разбили и разоружили сами солдаты. Тогда были разгромлены арсенал и цейхгаузы и вся Миллионка вооружилась. По городу шли грабежи и насилие. Совет разбежался. Тогда небольшая группа лиц в составе товарищей Костина, Федоровского, Сибирякова и Валенчевского заменили собою власть, водворили порядок. Так же захватив телефон и телеграф, так же просили Москву не присылать карательный отряд, так же не сообщали своевременно о числе убитых и раненых, и так же после приезда сюда Верховского была привлечена к военному суду, но освобождена от ответственности, так, как чрезвычайная военно–следственная комиссия в действиях группы состава преступления не нашла. Так же и здесь, в лице Капралова и Сурикова мы имеем не преступников, а сознательных рабочих, вся вина которых заключается в том, что они, как меньшевики иначе мыслят, чем коммунисты. Нельзя судить и наказывать рабочих социал–демократов после того, как Центральный комитет меньшевиков опубликовал декларацию, в которой резко отсиживался от империалистов союзных стран, особенно после того, как в декабре В. Ц. И. К., принял в свой состав Адамовича, Дана, Мартова. Вспомните товарищи, что вы судите таких же, как и вы рабочих, которые, как и вы задыхались в тисках капитализма, так же, как и вы ждали освобождения от рабства и лишь по несознательности или недоразумению попали на скамью подсудимых. Это не грабители, и не убийцы, а лишь ваши бывшие политические противники. Но теперь, когда англо–американские империалисты тесным кольцом окружили Россию и Германию и угрожают революции, не время партийным счётам, да ещё со своими же братьями рабочими. Даже Саблин и Спиридонова, обвинявшиеся в весьма тяжёлом политическом преступлении, на днях освобождены, и я не думаю, что бы Нижегородский Революционный трибунал осудил жёстко этих наполовину невиновных и несчастных рабочих. Если в вас граждане судьи восторжествует формальное начало и если вы в отношении некоторых обвиняемых не сможете сказать слова оправдания, и осудите их, не будьте жестокими в своём приговоре. Положение страны, снова серьёзное и снова требует сплочения всех пролетарских сил и пусть не прозвучит ваш приговор диссонансом в той гармонии пролетарского единения, которое так необходимо в настоящий момент и которое уже начато центрами.
Газета «Нижегородская коммуна», 10 декабря 1918 г., №31
Источник: https://statehistory.ru/6056/S...1918-goda/