Памяти поэта Вадима Лыткина

Часто мне является во снах
Край, такой знакомый и похожий,
С тем же отражением в прудах
Вечных ив неукротимой дрожи.

Там скользят чуть слышно над водой
Шарики лягушечьего смеха.
Я хожу и слушаю взапой
Жуткий шепот уличного эха.

Пусть бездонный вечер и восход
В том краю такой же, как повсюду,
Только мне покоя не дает
Место, где я не был и не буду.

(Вадим ЛЫТКИН)


Свой сорок третий день рождения я встречал безработным… С утра, пробуждая, зазвонил мобильник, валявшийся на полу у дивана. Нашарил его, подумав: «Ну вот, уже и поздравлять начинают…» Но в трубке послышалось иное…
– …Тут такое дело… У нас Вадик Лыткин умер… Если сможешь, приходи на похороны… Вынос из морга в двенадцать…
– У меня сегодня день рождения, – брякнул в трубку, не понимая, что произошло…
– Ну да… я не настаиваю… но если сможешь…
Реальность, наконец, догнала меня:
– Приду…

Замечательный поэт Вадим Вадимович Лыткин родился в городе Богородске Горьковской (Нижегородской) области 15 июня 1964 года. Здесь же и погиб 13 февраля 2007-го, отравившись угарным газом и заживо сгорев в своей квартире с аварийным печным отоплением. Он был необыкновенно талантливым человеком: писал прекрасные стихи, великолепно рисовал, вырезывал тонкие узоры по дереву… Однако в родном городе оказался по большому счету невостребованным, что в итоге и привело к трагическому финалу…

Прощаться подходили к закрытому гробу, на крышке которого вместо фотографии лежал лист с карандашным автопортретом Вадима… Хоронили в одной ограде с бабушкой… К могиле шли в одного по узкой, протоптанной в снегу тропе… В голове качались ЕГО строки…

Дайте, прошу вас, уехать
Скорым к чертям на кулички,
Где языкастое эхо
Будет мешать с непривычки.

Шляпы с большими полями
Там не снимают, там вечно
Свечи воюют и пламя,
Время воюет и Нечто.

Ветер зубрит причитанья,
Как новобранец присягу.
Люди в святых одеяньях
Нимбы бросают на шпагу.

Женщин, одетых лишь в косы,
Движутся тихие стаи.
Женщины любят вопросы –
Смертный на них отвечает.

Школьника с челкой намедни
Приняли вечным студентом...
Поезд уходит последний
К финишу с траурной лентой.

Дайте уехать… как в вату
Звон колокольный стихает...
Мерно часы с циферблата
На пол по капле стекают...

Сейчас стихотворения Вадима ЛЫТКИНА можно найти здесь…
http://www.stihi.ru/avtor/vadim7

А еще… его брат Евгений по прошествии некоторого времени написал, изменив имена, пронзительный рассказ «Уголек», посвященный последнему дню Вадима… Читайте его здесь…
http://www.proza.ru/2012/12/02/1862

Сегодня, 13 февраля, десять лет со дня ухода Вадима… Помянем…

Кот Котельный написал:

А ещё я вспомнил Башлачёва. Почему-то вдруг.

А я вспомнил В.С.Высоцкого:

О фатальных датах и цифрах
(Моим друзьям поэтам)

Кто кончил жизнь трагически - тот истинный поэт!
А если в точный срок - так в полной мере:
На цифре 26 один шагнул под пистолет,
Другой же - в петлю слазил в "Англетере".

А в тридцать три Христу... (Он был поэт, он говорил:
"Да не убий!" Убьешь - везде найду, мол.)
Но - гвозди ему в руки, чтоб чего не сотворил,
Чтоб не писал и чтобы меньше думал.

С меня при цифре 37 в момент слетает хмель.
Вот и сейчас - как холодом подуло:
Под эту цифру Пушкин подгадал себе дуэль
И Маяковский лег виском на дуло.

Задержимся на цифре 37! Коварен Бог -
Ребром вопрос поставил: или - или!
На этом рубеже легли и Байрон, и Рембо,
А нынешние - как-то проскочили.

Дуэль не состоялась или перенесена,
А в тридцать три распяли, но не сильно.
А в тридцать семь не кровь - да что там кровь! - и седина
Испачкала виски не так обильно.

"Слабо стреляться?! В пятки, мол, давно, ушла душа!"
Терпенье, психопаты и кликуши!
Поэты ходят пятками по лезвию ножа
И режут в кровь свои босые души.

На слово "длинношеее" в конце пришлось три "е",
Укоротить поэта! - вывод ясен,
И - нож в него, но счастлив он висеть на острие,
Зарезанный за то, что был опасен.

Жалею вас, приверженцы фатальных дат и цифр, -
Томитесь, как наложницы в гареме!
Срок жизни увеличился - и, может быть, концы
Поэтов отодвинулись на время.
___________________________________
Да, правда, шея длинная — приманка для петли,
И грудь — мишень для стрел, — но не спешите:
Ушедшие не датами бессмертье обрели —
Так что живых не очень торопите!